Строки и строфы, виды поэзии  

Погоня за ветром (по мотивам Экклезиаста)

Во многой мудрости много печали;
и кто умножает познания, умножает скорбь.
Экклезиаст


Причащаются мифы к мечте капитала,
Усложняют плюмаж ипостаси нуля;
Седой архетип злободневных вандалов
Типично напутствует, благоволя.

В мареве зноя мелькают личины,
Что висели в дыму первобытных костров.
Сонмы следствий, покинувшие причину,
Влекут беспричинные боли голов.

Разносят бездомные ветры-бродяги
Домоводства бирюльки, девизы, табу.
У печной и сердечной безудержной тяги
Конечная цель – вылетанье в трубу.

Докторам обновляют подвохи доктрины,
На директоре – путы цепных директив,
Забавляет увянувшего арлекина
Горячий на плахах прилив и отлив.

Стравливает индивидов и царства
То Марса указ, то Венеры каприз.
Дозволено только спасенным спасаться,
Но вряд ли под звездами те родились.

Мозоль трудолюбия ширится, пучась,
Облицовывает инфантильный синдром.
Не очистится пеплами мутная участь,
Если даже стотысячный рухнет Содом.

Беспримерные смыслы Завет подрывают,
Междометия Логоса плющат скрижаль;
А многая мудрость их слог разделяет,
На бесконечность умножив печаль.

* * *
Отзвеневшие зимы и весны
Выпадают в осадок развития.
По вине первородной несносных –
В тартарары экстрадиция.

Разъедают и уши, и ноздри
Выхлопы цивилизации.
Астральную взвесь Pater noster
Лудит альма-матер эрзацами.

Выверты вязкой рутины
С пагубной периодичностью
Ввергают и моль, и брамина
В диапазоны критичности.

Даже сам демиург испуган
Единоутробностью с каверзой.
Все роды и виды друг другу –
Объект для охоты и трапеза.

Перечит насупленным мойрам
Заманчивая астрология,
Сластит непреложность изморов
Уморительными прологами.

* * *
Циничны оборванные сообщенья
Миростроительных вещих охран;
В пылу архаичный закон сотворенья
Действует, как молодой шарлатан.

Книги догматики и регистраций
Обрядности ангел откроет подчас,
Чтобы в бессилии там расписаться
Или поставить презренья печать.

Тело мучительно чует гормонов
Дисгармонию. В памяти – памятка бездн.
Эмбрион, не убивший в себе дракона,
Является Дракулой в биогенез.

Прогресс на попятную ходит, попутно
Позиции хламу сдает красота;
Усложняются доли и боли причуды.
Плероме нисколько не жаль естества;

Она неестественна и вдохновенна,
Возведена навсегда в абсолют.
Чьи же слезы мерцают в лакунах Вселенной,
Когда в жаре агоний комочки из тлена
Самоотверженно, самозабвенно
О чем-то поют?

Майские грозы

Пышные грозы над яркой листвой,
Выплески древней романтики.
Серебряный ортодоксальный гобой
Дополняют шальные ударники.

Алый фосфор, мозаику вспышек и вод,
Патетику пресуществления
Уравновесили зевы пустот
И могильного мрака плетения.

Воскресенье врывается скачкой весла
В клинический опыт успения.
Сила, что жизни от смерти спасла,
Запуталась в их назначении.

Мерцает вдали над червонной горой
Дивное правдоподобие,
Эфирных избыточностей разнобой
Скрепляется радуги скобами.

Компонуется колер благой чистоты
Всеми размытыми красками;
Допотопная свежесть волнует пласты
Прогресса чреватыми ласками.

Любовь

Любовью, шутя, промышляет
Убогий и шалый божок,
И каждый субъект – прилипала,
Опьяняется, жжется и жжет.

Тягу ментального толка
Курирует выспренний зов;
Эвристической страсти иголки
К доктрине пришьют докторов.

Когда старые путы изгложет
Текучка рутин (се ля ви),
Новые узы предложит
Коварство для новой любви.

Соблазнительные арканы,
Стрелы купидоновой взлет –
Под прицелом бездушной нирваны.
А душа никогда не попрана,
Не канет в нирванный лед
И не поддается дурману.
Не любит. И молча ждет…

* * *
На полях своих зрений воюют,
Чтоб отнять у других окоем,
Мировиденья; присно и втуне
Вразумляются вещею тьмой.

В амбиции и в амулеты
Морок шаблонный проник,
Эта сила для белого света –
Обновляющийся черновик.

Печального Образа рыцарь
Ценность затменья познал,
К которому льнет причаститься
Сомневающийся клерикал.

Запасов зерна и влаги,
Светотехники всех ойкумен,
Сокровищ магнатов и магов
Не хватит на черный день.

Зависимость

Уровень счастья зависит
От красоты заблуждений;
Холит скорби вселенской высев
Правдолюбивый гений.

Раскусит искус аббатису,
Вечный Жид соблазнит оседлость.
Вклады богатых зависят
От того, как покладиста бедность.

Демон догмы шептал Сократу
По каналу душевного слуха;
И душа становилась чреватой,
Оставаясь ни сном ни духом…

* * *
На пожарищах Мексики –
Альфы канувшей лексики,
Шифры гиблых затей.
Меж давнишними вехами,
Молодыми прорехами
Сумасбродит Орфей.

На плотах краснокожие
Скальпы, ром подытожили
И внесли в каталог.
Парадокс над Голгофою
И закат над Европою.
Пирамид экивок.

Омбудсмены Аркадии
Что-то гордо наладили
И подняли на щит.
Железа щитовидная
То во все челобитные
Норовит протащить.

Галина Болтрамун


Главная страница
Поэтические циклы