Логос
Логос играет на вкрадчивой флейте;
когда резки ее виражи,
слетают лоснящиеся соцветья
скоропалительной лжи.
Поэтов изгнал из примерной державы
безжалостно мудрый Платон,
их нанимает по римскому праву
Цезарь воспеть Рубикон.
Термин теряет престиж от нехватки
экзотических ярких заплат,
у психолингвистики – шарм психопатки,
недоверия мятый мандат.
В анналах ломает сюжеты полслова,
литоты смягчают кошмар.
Бесчисленны тайны, замки и покровы;
пуглив откровения жар.
На всех направленьях работают всуе
алфавиты, приносят плоды,
которые, вид соблюдая, пустуют
и ничьей не утешат нужды.
В каком-то начале какое-то слово
вздвигло царства сумы и тюрьмы;
архетипы, берущиеся за основу,
никогда не выходят из тьмы.
Логика логоса температурит,
горячится Оккама кистень.
Злые, чудовищные каламбуры
с фундаментальною карикатурой –
в сносках благих вестей.
Родина
Под глухим колпаком голубого эфира –
Тягостный срок отбывать.
Ловко рубящая по живому секира
Десницею мнит рукоять.
Алеют первичных испугов ожоги
На барельефах руин.
Ответвленья от закоренелости йоги
Лукавы, как маг-арлекин.
Эмблем и объектов шумливые орды –
Совокупный бездушья агент,
А за душой – лишь без вида и рода
Аномально родной элемент.
Догматы, соблазны, атаки напастей
И роскошь поддельных призов
Крушит мимолетная молния счастья –
Отобранной Родины зов.
Врывается пламенная недомолвка,
Пронзая небес пустыри,
За коими в вечно живительных скобках
Код моей сути искрит.
* * *
Дико выросшие проценты
И прижимистые дивиденды
Вносят в лихо свой траченый фунт;
Напыщенные постулаты,
Преподобия сертификаты
Тем же миром помазаны, лгут.
Над театром абсурда-психоза
Примадонною Долороса
Поднимается черный штандарт.
Любви треугольник на сцене
Юлит в утопической пене,
Обращается в черный квадрат.
В медных чертогах колосса
Стальной прототип Барбароссы –
Во главе оловянных солдат.
В слезной жидкости супервандала –
Безлюдных открытий накалы,
Сверхлюдских истерий конденсат.
В небе шарящие искусства
Сублимируют резь от укусов
Клыкасто-хвостатых комет.
Зверь, что рушит души ренессансы,
Имеет немалые шансы
И с каждой душой тет-а-тет.
* * *
Изощряя свои рядовые забавы,
Рядится в рядах заурядности жизнь.
Гефестом штампованные ферросплавы
Латают косой аварийный карниз
На здании мира, который протравлен
Метастазами-стразами антимиров;
Заблудшие овцы ждут Альдебарана,
Софию – приблудный софист-теософ.
Рог изобилия сыплет стандарты
Для ложа Прокруста и мертвых петель.
Видавшие виды тузы-постулаты
Преследуют неблаговидную цель.
Шапки Могола, Мани́, Мономаха
Венчают витрину в любом ателье,
А к телу все ближе и ближе рубаха
Смирительная от горгон-кутюрье.
Отметины патриархальных коррозий
Застигают врасплох молодой ширпотреб.
Возбуждают пещерных инстинктов занозы
Непотребный позыв у вершителей треб.
Где-то вновь из аорты пробьется давленье,
Разметывая надоевшую близь,
И оставит лежачую часть на постели
Из ряда вон выходящая жизнь.
* * *
У Арлекина расшатаны мужество, пафос и совесть,
Пружины в суставах звенят и топорщат некстати трико.
Дыханье соборности и искушения – над балаганом,
Но важнее всего рыжеватой наездницы смех-комплимент.
У Коломбины – духи с поволокой розариев Семирамиды,
Силлогизмы пьяны и картинно хромают на обе ноги,
В сундуке – небольшие запасы изюма, помад, валидола,
На платье – банты и дурной бесконечности дымный налет.
* * *
Обновляя «проклятый вопрос»
о текучести и быстротечности,
Водолей поливает сад грез,
корень зла и смоковницу нехристей.
Приходящая мать суеты
орошает любовью новаторство,
сочиняет воззванья-хиты
с отцом ахинеи в соавторстве.
А когда зазвенит старина
превосходною степенью тщетности,
сползает искристая хна
с волос подвывающей нечисти.
Белой палочкой фея стучит,
открывает шальные вакансии;
на глади музейной парчи –
мусической порчи экспансия.
Мать застоя и мать перемен
обменяются вдруг ипостасями,
а отцы идиом за процент
поделятся с клоуном фразами.
Артистический коловорот,
скоморохов и муз репетиции.
Удел положить живот
оперирует лицами.
Кассандра
В поле зрения – юный драгун,
А в венах – зарниц перегар.
Пасти в глазницах эпох табун –
Зачем мне такой дар?
Подтекст горячит гортань,
Вещий холод на языке,
Карта вселенских ран
Уместилась на левой руке.
О Троя, страна и мать,
Забавляется Аполлон…
Я давно научилась молчать
О том, что Троянский конь
Расплодился для всех городов…
* * *
Когнитивные функции трогает блажь озарения,
И вспыхнут на миг вестовые зарницы над чащей
Отрицания отрицания и преткновения откровения,
И сделает парус из пут диалектики путник пропащий.
В плену у иллюзий искатели – жертвенные бараны,
Звездный Овен в ряду, чуть поблескивая, – последний.
Азраил дирижирует ритмикой зычных таранов –
Личности правопреемник, империй престолонаследник.
Над мимикой мемориалов скандируют звонницы:
Что б ни случилось, случается к радости вящей;
А инсайт уловил не такого масштаба пословицы,
И топчет ночами беспутицу путник пропащий.
Когда разразится сверхподлинное озарение,
Когнитивные функции с вытекшей кровью свернутся,
Разблокировав неописуемое вдохновение,
Что в Писаниях и диалектике рыскало – хрустом.
Галина Болтрамун