Георг Тракль
Стихи, перевод с немецкого
Abendmuse
Ans Blumenfenster wieder kehrt des Kirchturms Schatten
Und Goldnes. Die heisse Stirn verglueht in Ruh und Schweigen.
Ein Brunnen faellt im Dunkel von Kastanienzweigen;
Da fuehlst du: es ist gut! in schmerzlichem Ermatten.
Der Markt ist leer von Sommerfruechten und Gewinden.
Eintraechtig stimmt der Tore schwaerzliches Gepraenge.
In einem Garten toenen sanften Spieles Klaenge,
Wo Freunde nach dem Mahle sich zusammenfinden.
Des weissen Magiers Maerchen lauscht die Seele gerne.
Rund saust das Korn, das Maeher nachmittags geschnitten.
Geduldig schweigt das harte Leben in den Huetten;
Der Kuehe linden Schlaf bescheint die Stallaterne.
Von Lueften trunken sinken balde ein die Lider
Und oeffnen leise sich zu fremden Sternenzeichen.
Endymion taucht aus dem Dunkel alter Eichen
Und beugt sich ueber trauervolle Wasser nieder.
Муза вечера
В цветах на окнах заплутала тень собора,
Надорванная струями заката. Лень, безмолвье.
В листве каштанов – томной влаги волны;
Растет блаженство, муку взяв измором.
На стойках рынка вместо фруктов тлеют блики,
Чернеют в траурном величии ворота.
Музицируют в саду, спровадив дня заботы,
Фонтаны мягко отражают соло скрипки.
Сказанья мага благозвучны и приятны.
Колосьев сжатых шелест над пахучей нивой.
Тяжесть жизни молкнет в избах терпеливо;
На чуткий сон коров фонарь наводит пятна.
В пьянящем воздухе смежаются ресницы,
Зренье падает в безбрежность звездной славы.
Эндимион выходит вновь из тьмы дубравы,
Чтоб над печалью древних вод склониться.
Trompeten
Unter verschnittenen Weiden, wo braune Kinder spielen
Und Blaetter treiben, toenen Trompeten. Ein Kirchhofsschauer.
Fahnen von Scharlach stuerzen durch des Ahorns Trauer,
Reiter entlang an Roggenfeldern, leeren Muehlen.
Oder Hirten singen nachts und Hirsche treten
In den Kreis ihrer Feuer, des Hains uralte Trauer,
Tanzende heben sich von einer schwarzen Mauer;
Fahnen von Scharlach, Lachen, Wahnsinn, Trompeten.
Трубы
У ив, где играют беспечные смуглые дети,
Шелест листвы заглушают чеканные трубы. Горячка.
Рвется сквозь клены багрянец знамен, переливчато светит.
Всадников марши. Заброшенной мельницы спячка.
Или поют пастухи по ночам, и выходят олени
На пламя костров, разъедающих леса печальные глуби.
Над черной стеной – пируэты цветных настроений;
Смех, багрянец знамен, перепады безумия, трубы.
Menschheit
Menschheit vor Feuerschluenden aufgestellt,
Ein Trommelwirbel, dunkler Krieger Stirnen,
Schritte durch Blutnebel; schwarzes Eisen schellt,
Verzweiflung, Nacht in traurigen Gehirnen:
Hier Evas Schatten, Jagd und rotes Geld.
Gewoelk, das Licht durchbricht, das Abendmahl.
Es wohnt in Brot und Wein ein sanftes Schweigen
Und jene sind versammelt zwoelf an Zahl.
Nachts schrein im Schlaf sie unter Oelbaumzweigen;
Sankt Thomas taucht die Hand ins Wundenmal.
Человечество
У бездны огненной томится род людской,
Бой барабанов, лики темных воинств,
В дыму кровавом скрежет жестяной.
Отчаянье. На мозге – мрака оттиск;
Здесь Евы тень, жар злата, непокой.
По вечерам луч режет облака.
Вино и хлеб хранят глубокое молчанье,
Двенадцать за столом, традиция крепка.
Ночами сны их полнятся стенаньем;
Фомы Святого к ране льнет рука.
Im Herbst
Die Sonnenblumen leuchten am Zaun,
Still sitzen Kranke im Sonnenschein.
Im Acker muehn sich singend die Frau''n,
Die Klosterglocken laeuten darein.
Die Voegel sagen dir ferne Maer'',
Die Klosterglocken laeuten darein.
Vom Hof toent sanft die Geige her.
Heut keltern sie den braunen Wein.
Da zeigt der Mensch sich froh und lind.
Heut keltern sie den braunen Wein.
Weit offen die Totenkammern sind
Und schoen bemalt vom Sonnenschein.
Осенью
У плетней – подсолнухов свеченье,
Больные тихо греются на солнце,
В полях работу облегчает пенье,
И колокольный гомон раздается.
Вещают птицы языком преданий,
И колокольный гомон раздается,
Из окон – нежной скрипки причитанья,
Играют вина, зреет синь в колодцах.
Отрада – возле каждого порога,
Играют вина, зреет синь в колодцах.
Широко открыты двери морга
И золотятся на полдневном солнце.
Перевод Галины Болтрамун