Евгений Евтушенко
* * *
Идут белые снеги,
как по нитке скользя...
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.
Чьи-то души бесследно,
растворяясь вдали,
словно белые снеги,
идут в небо с земли.
Идут белые снеги...
И я тоже уйду.
Не печалюсь о смерти
и бессмертья не жду.
Я не верую в чудо,
я не снег, не звезда,
и я больше не буду
никогда, никогда.
И я думаю, грешный,
ну, а кем же я был,
что я в жизни поспешной
больше жизни любил?
А любил я Россию
всею кровью, хребтом -
ее реки в разливе
и когда подо льдом,
дух ее пятистенок,
дух ее сосняков,
ее Пушкина, Стеньку
и ее стариков.
Если было несладко,
я не шибко тужил.
Пусть я прожил нескладно,
для России я жил.
И надеждою маюсь
(полный тайных тревог),
что хоть малую малость
я России помог.
Пусть она позабудет,
про меня без труда,
только пусть она будет,
навсегда, навсегда.
Идут белые снеги,
как во все времена,
как при Пушкине, Стеньке
и как после меня,
Идут снеги большие,
аж до боли светлы,
и мои, и чужие
заметая следы.
Быть бессмертным не в силе,
но надежда моя:
если будет Россия,
значит, буду и я.
Пародия
Снежный человек в России
Идут белые снеги
(тоже мне ходоки),
и ногам яро бегать
стало ох не с руки.
Рвя язык мой превратный,
Серафим отощал;
будет ведать пернатый,
что случится рвачам.
Снеги прямо шагают
на восток или норд.
Я к РФ подъезжаю
задней мыслью вперед.
Чьи-то души с насеста
в небо мечут швартов,
мне бы тоже иметься
надо сверху миров.
Но мне чудо не снится.
Я как ГЭС фарисей
сном и духом сложился
там под Братскую сень.
Я с Россиею в браке
всем хребтом. «Бракодел», –
говорят мне писаки,
чьи хребты не у дел.
Жил игриво, задорно!
Не спадал мой накал,
когда поочередно
я все власти лобзал,
и они впишут «Женька»
в титул всех картотек,
сдвинув Пушкина, Стеньку
и Серебряный Век.
Мне всегда было сладко,
и теперь не тужу,
в расписном анораке
в новый рупор жужжу.
У меня много силы,
и поэтому впрок
я набрал у России
всего сколько смог.
Мне она не забудет,
что я взял без труда.
Ах, с нее не убудет,
это ей – ерунда.
Идут снеги кривые,
как курсив от балды,
мне в стихи и за выю
наливают воды.
Вот опять наметелил
и надеждою полн:
снова купит Рассея
мой продажный глагол.
Галина Болтрамун