Понтий Пилат
Для молитв – бесконечна ночь,
Для усталости – ночь длиннее.
Боги, боги, так изнемочь!
Так здоровье отдать, не болея!
Средиземное море темно,
Блещут в Риме плоды просвещенья;
Тут, с лукавостью лис заодно,
Лицедействует первосвященник.
Осторожно, мой нерв, дрожи,
Не сорвись. Пощади, император!
Безыскусного стиля ножи,
Этот нищий и странный оратор,
Тихий, как тишь сама…
Что мне в нем? Мои римские боги,
Я плачу по счетам сполна,
Отчисляю судьбе налоги.
Кем умышленно иль невзначай
Приоткрыты глубинные схроны?
Иудея! Взвились через край
Пятикнижия диапазоны.
Что выспренний логос твой, грек?
Душу гложут первичные звуки
С этой кротостью: сын-человек…
Я, умыв, не отмою руки.
Нити беспамятства жадно тяну.
Хлебнуть бы воды летейской!
Уста повторяют молитву одну:
Прости меня, Царь Иудейский.
* * *
Кислород, будто лапой драконьей,
Всюду легкие мерно сечет.
Никто на земле не спасенный,
В каждом только обратный отсчет,
Заведенный подопытным роком.
Перводвигатель где-то в дали,
К которой ведут не дороги,
А безумство и прорвы Земли.
На мысе Недоброй Надежды
Ввек для лучших времен – не пора,
Ибо там что халяль – то невежда
И что эврика – то харам.
Неоплаченные резонансы
Бьют престиж покупной ворожбы.
Ах, с чем так красиво согласно
Васильки шепелявят во ржи!
Не вникая в Завет, батальоны
Атакуют врагов, не любя,
А влюбленные в цели патроны
Принимают огонь на себя.
Встарь из глины слепили Адама,
И род его в принципе – клон.
Ах, как лотосы будд попадают
Всем отклонениям в тон!
Отрадней всего причащаться,
Взяв священных быков за рога,
И руки блаженных трех граций
При том на себя налагать.
Нежат-гложут сыны-фарисеи
Природу, мертвящую мать.
Ах, как бьются в окошко сирени,
Что-то срочно хотят не сказать!
* * *
Древние импульсы дергают нервы,
Кострищами виски пропах;
На километрах запаханных прерий –
Неизмеримость и страх.
В памяти генной ничейный ровесник
Микроканалы прорыл –
И стало на несколько битов известней,
Что не было древней поры.
Хронология – это, хоть с вира и майна,
Центростремительный блеф;
В центре стоишь, прирожденный обману,
К горбу и гербу прикипев.
Галина Болтрамун