Мудрость скрижалей
Зарубки по краю скрижали
Таят маргинальный подтекст,
Он оракулы, максимы жалит;
Что-то, возможно, проест.
Циклоны, поземки, термиты
Гложут вещие строки извне,
Но их коды, всегда неизбито,
На двойном сохраняются дне.
Порой, зарядясь от скрижали,
Пылко носится в воздухе нечто,
Что устои к себе прижимали,
Ортодоксально калеча;
Эта суть им себя не сдавала
И, свой крест донося до провала,
Ничему не идет навстречу.
* * *
В начале эпохи чрезмерно ретивы
Кнут и пряник для новых дрессур,
И телец золотой спешно прячет активы,
Чертыхается культовый тур.
В синеве бронзовеют капканы пророчеств,
Гудит междустрочье псалмов;
Меж богатством кумирен и веры банкротством
Ходит связной-богослов.
Давленье горячих колен преклоненных
Сумасбродит планетную ось,
Вдоль которой идут и идут эшелоны
С ценностями под откос.
Жестокость тотальна, глуха, безымянна,
Нездешним величьем полна,
Всех за Йорика держит в земном балагане,
Невзирая на чин, амплуа.
Метаогонь гложет благость и скверну,
Плавит будничные провода.
Чему в организмах под вянущей дермой
Жутко мнится его правота?
Архипелаг
Там тысячелетние чары спасают реликты
От разложенья на конченые вещества;
Невзлюбила прогресс эта каменная элита –
Берется, хрипя, за свое, но копилка пуста.
Солнце порой, не фиксируя протуберанцы,
Являет экспериментальный разброд светосил,
Блики романтики склонны туда пробираться
И древнего ужаса неистребимый посыл.
Трудолюбие вен бередят капилляры порока,
Золотые сердца интригуются жилой златой.
Стоит ли свеч кардинальная переигровка,
Неясно, но сладок дурманящий запах свечной.
Хроника рьяно кивает в минуты волненья
Туда, где голов, данных на отсечение, схрон,
Ведь оставшиеся безголовыми (пред)убежденья
Беспредметны для зубодробительности времен.
Меж параллелями вскользь отражаются оси
Из надлунной бродячей системы координат.
Кумир, принимая поклоны, решенья выносит,
Но к бездне склоняется их основной результат.
Галина Болтрамун