В Африке
Фланирует нежная ночь по рубцам,
Воспаленью и язвам Сахары,
Льет серебристый целебный бальзам
В миражные резервуары.
Дивный нож панацеи срезает порок
Искусственных чистосердечий,
Высших материй напыщенный клок
Сопроматы сермяги калечит.
За культовою желтизной пирамид –
Секрет инженерных решений.
Что еще не проспал фараон, то проспит.
Держит марку технический гений.
Разрывают унылый музейный бандаж
Пережитки великих побоищ.
Родных Палестин малоопытный страж
Млеет в ауре чужих чудовищ.
Русалки вздымают модальностей спектр
Над зеленоватостью Чада,
И паломник, искавший глубинный секрет,
Дегустирует то, что не надо.
Пламенный, неугомонный там-там
Порой стилизован под мантры.
На черепах фанатический шрам
Вносит в евгенику смуту и шарм.
Озаряются формул стандарты,
Приникая к фиванским иксам.
Полубоги
Для героев с ребром Аполлона
Движется время в обход
Годины лихой похоронной
И к моменту всех истин ведет.
Им пишут девизы Психеи,
Фрейд приписывает психоз,
А на кафедрах их, по идее,
Ставят этак и так под вопрос,
Хоть феномены эти речами
Невозможно оспорить, они –
Полубоги ведь по умолчанью:
Атлетичность – с одной стороны,
Где чревато условны рефлексы;
С другой – неприродный состав.
Накаляется грань интерфейса,
И болят тупики переправ.
Гений-ген к высоте осиянной
Обеспечил финальный прорыв,
Но противится линии сана
Что записано в темной крови.
Ментальная база сверсталась,
Не избегнув досадных прорех;
Идеальную перворазрядность
Замутил первородный грех.
В ойкумене, где всё на ветер,
С потрохами зарытых собак,
Зорко полубогов на примете
Держит надмирный сквозняк.
* * *
На каждый напыжившийся постулат
Находит ударный ответ сопромат;
Так приму свою обнуляет примат.
Нещадно в тенетах брутальных идей
Состязаются нетость и брутто людей –
Ничья на обломках нулей и костей.
Галина Болтрамун