Жизнеутверждение
На затоптанных «кругах своя», пленяясь то их натурой, то квадратурой, пробавляются жизнедеятельные особи и особы, намертво вплетенные в нещадные парадигмы преходящести. Никто здесь не задерживается надолго, промышляя, забавляясь и корчась в процессах континуального разложения. Тем не менее позитивисты разных направлений, взахлеб опровергающие друг друга и зачастую не чурающиеся склок и фальсификаций, заявляют о превосходстве своих ширпотребных сентенций над скептицизмом, о преимуществе жизнерадостных и недопустимости пессимистичных воззрений. Тут должен содрогнуться всякий интеллект, не до конца захваченный гармоникой гормонов и секретами секреций. О каком жизнеутверждении может идти речь?! Что за шутовская роль у адвокатов здешней жизни, если она сама себя отрицает? С момента появления на свет ребенка, детеныша, ростка или зародыша начинается его ломаный путь к своему закруглению.
Жизнелюбие означает следующее: надо строить дом, сажать сад и растить детей с полной уверенностью в том, что это – всё, что больше ничего нет и не требуется. Кроме того, нужно игнорировать весь исторический опыт и не принимать в расчет, что сады вырубаются или высыхают от старости, дома занимаются врагами или ветшают, а сыновья – это главным образом «пушечное мясо», и если не падут они на непрерывной войне «всех против всех», то мирно скончаются под аппаратурой в клинике или в бреду на своей постели. Ни в коем случае нельзя допускать в сознание это несуразное и неудобное «memento mori». Зачем загромождать память недвижным хламом, препятствуя обороту все новых вариаций хлеба и зрелищ? Именно о смерти не надо вспоминать, проектируя и блефуя, стяжая и разбазариваясь, балансируя между предметами любви и ненависти, то и дело впадая в тупиковые крайности. Это и есть жизнеутверждающая установка. Державы, мегаполисы, провинции и отдельные особи неуемно самовоспроизводятся, чтобы с энтузиазмом истрачивать генетический пыл на защиту бубновых или шкурных интересов, лобовые атаки и челобития, на выковывание своего счастья, не гнушаясь ни потешной кувалдой, ни «молотом ведьм». Марионеточные хлопоты, повсеместные начинания и почивания осеняются соответствующими кредо, которые шагают в ногу с эпохами, хотя иногда еретически прихрамывают или выходят из себя, провоцируя эпохальные эксцессы.
Эти навязанные игры унизительны, жестоки, и сложно представить цель, которая оправдывала бы такие средства. Непрестанные акты умерщвления на площади между рассветом и закатом похожи на бессмысленные жертвоприношения. Есть ли будущее у жертв? Упования на посмертие расцвечены земными красками и бессодержательны, бренный ум не в состоянии набросать даже приблизительную картину сносного существования (возражающие просто не улавливают суть и ужас проблемы и рисуют комичные утопии). В качестве достойной экзистенции может абстрактно мыслиться, не посягая на божественность, лишь некая невообразимая равновеликость Богу, о которой страшно мечтать даже так противоречиво, на которую тем более трудно надеяться.
Галина Болтрамун