Обстоятельства
Направленья традиций, новаций
Бередит потаенный маршрут,
Он нигде не желает назваться,
Фигурируя тут как не тут.
Сивый миф геологию учит
Копать глубже всяческих недр:
Полней запредельная участь,
Чем земной испаримый резерв.
Индустрия для нужд обиходных
Берет у природы сырье,
А природа и в кланах, и в клонах
Возьмет непреклонно свое.
В узине, что зовется оседлость,
Года сплющат каждый хребет,
Увеличивая повсеместность,
Где нас положительно нет.
Гибло в свете таких полаганий
Коченеют завет и статут.
Божью искру в земном балагане
Исповедует изгнанный шут.
* * *
Тени, смело отставшие от категорий Олимпа,
скатились в шумливое царство зеленых понятий,
где жмых, потайные шипы, откровенная липа
знают, как быть; где догадки готовы поклясться.
Олимп чудотворно врачует свои аксиомы,
если их надорвут, уходя, сумасбродные тени,
что в сфере низинных реалий сгущают фантомы,
режут вкось по живому банально избитые темы.
Однажды, раздернув сплетения мглы, беспримерно
снизошло Олимпийского света блаженное эхо
и, ударившись об умозренье слепого Гомера,
разлетелось к оплотам веков гомерическим смехом.
* * *
Аморфные тени на склонах растут,
Надрывают лиловый вечерний уют,
Нагнетая в оптический круговорот
Очковтирательский допинг слепот.
Затяжные разводы зеленой тоски
В малиновом смоге. Сиротства мазки
На цепных пантомимах отрогов и скал.
Сипит поврежденный хорами хорал.
Планида – игру близко к сердцу принять,
На этом споткнуться, на том постоять
И ходить напролом за разумную грань,
Что обратилась от натиска в рвань.
Измельчаются горы могучим перстом –
Намечается финишный аэродром.
Планида – на сердце змею пригревать,
Затем, отрываясь от сердца, взлетать.
Галина Болтрамун