Символика веры
Покрывало Исиды с концертной каймой,
Термоядерной школы двойные портьеры
И дзенской расплывчатости кимоно
Ввили в узоры свои символ веры.
Твоих одержимостей тайный суфлер,
Наверно, в них кровно заинтересован,
И ты как неволи своей волонтер
Волей-неволей кроваво устроен.
Каждый идол тюрьмою снабжает свой форт,
Наколдовывает ярким нишам заслоны,
Где вещают, имея достаточно квот,
Безверья жрецы, нелюбви купидоны.
Сонмы реалий, фантомов, идей,
Горячась, на твое претендуют доверье.
Пред любыми иконами ты фарисей.
Косноязычно молись и косей,
Взирая украдкой на лаз в атмосфере,
Где ломает знакомые символы веры
Черту не брат, даже и не кузен,
И, не склоняясь ко мге изувера,
Раздели с вероломством к познанию крен.
Тоска по юности
Тоска по юности лирична и светла,
если она абстрактна, бессюжетна
и не прилагается к давности лет
социально-биологической конкретики.
А грусть по лишенной места реальности
неуместна; это грусть по недолгой эйфории
на унылом пути в могилу, по яркости оптики,
выставлявшей будущее в ложном свете.
Юность считается лучшей порой жизни,
однако молодежь никогда не восклицает:
«Остановись, мгновенье, ты прекрасно!»
Она изо всех сил непочатой психофизики
рвется в золотистую туманную даль
для посева «разумного, доброго, вечного»
или дерзкого срывания всех кушей.
Какие бы мечты ни лелеяла молодость,
голубоватые под алыми парусами
или черно-бурые под пиратским флагом,
они отталкиваются от аморфной наивности
и разбиваются о «свинцовые мерзости»
железобетонный действительности.
Можно ли грустить по цунами в миокарде,
горячечным выкрутасам серых извилин,
спонтанной неприкладной неуемности?
Стоит ли жалеть о веселой незрелости?
Перезрелые особи, чаявшие почивать на лаврах,
вынуждены в подавляющем большинстве
довольствоваться придомовой лавкой.
Некоторые чистят бинокль памяти и ищут
в далеком прошлом вечнозеленую точку отсчета,
которая не считается с упрямством фактов.
Инфантильная старость тоскует о всеядной
и захлебнувшейся золотой поре.
Мудрая старость не солоно хлебавши знает,
что соль Земли отравлена по определению.
Мудрая старость, умножив до предела
познания и скорбь, находит мужество
умножать то и другое на ноль и ждать ответа
«по ту сторону добра и зла».
Галина Болтрамун