Воздыхание по минувшеу
Не вернется то время, когда архаизмы
Славно пели рапсоды тогдашним властям,
А наука смотрела вокруг через призмы
И видела что неповадно очкам;
Когда размножались по-гречески нимфы,
Измеряли метровые ноги в локтях,
А в роще богини, задрав ясны нимбы,
Чесали колтун, языком, и в ушах.
За красой их небесной прямою наводкой
Семенили отряды наземных мужчин,
В чьих желудках отсутствовал окисел водки,
А был двухвалентный лесной витамин.
Нас ничуть не имелось в эпохи златые,
Когда псу и быку присягал фараон,
Когда стрелы у орденоносца Батыя
Крал для штатской задачи юнец Купидон.
Тщась в бюджете, не ведаем чудных оказий,
Что давались царице Тамаре и Ко,
Не примерить нам шпоры, погоны и стразы,
В коих сватался к тайской принцессе дракон.
Не стало кентавров. И наша злосчастность –
Сивых нана-кобылок в НИИ погонять;
А чтобы шлея им под хвост не попалась,
В тот пункт под углами науки взирать.
Мечтания
Мечты, что в трубу вылетают,
подчас прилетают обратно,
мечтателей ввысь подымают
во сне, как Пегас конокрада.
Из порочных кругов эпигоны
чают вырваться – на панораме
свою линию гнуть неуклонно,
чтоб концы не сводились с концами.
В гравитации маги, хирея,
левитацию тщатся освоить –
не летально взлететь в эмпиреи,
вызвав себе неотложность.
Кафкианский запуганный узник
под худой сюрреальной сенью
грезит не благовоньями музы –
ароматом козла отпущенья.
Госстат, наглядевшись до рвоты
на занудные голые цифры,
спит и видит не галочек слёты –
гала-путч рассекреченных грифов.
Кустарщина метит в шедевры,
топорность на щит водружает
и, совсем не врубаясь в манеры,
худо рубит и жирно рубает.
Мечтанья сбываться не склонны:
с них на деле облазит харизма,
оголяя их пышное лоно
вплоть до тонкой кишки организма.
Трагическое
Всё с гаком сотрется с лица Земли,
Ибо высшие принципы оное знает:
Шлепнешь его по одной щеке,
Оно тут же вторую подставит.
А Земля, хоть порой негодует,
Но в ус его даже не дует.
Галина Болтрамун